Российский знаток оружия и стрельбы из охотничьего оружия Бутурлин
С.А. Бутурлин
3а свою жизнь С. А. Бутурлин написал, помимо нескольких книг по охотничьему оружию, сотни статей по конструкции ружей, их совершенствованию, использованию и сбережению. В это число не входят десятки обзоров иностранных новинок и свыше семи сотен ответов (на страницах журналов) на вопросы читателей по этим темам. Кроме того, он вел обширную личную переписку с охотниками, получая до !00 писем в месяц. Помимо литературной работы, Бутурлин много сил отдал чисто практической деятельности по налаживанию производства охотничьего оружия, по снабжению им промысловых районов. Я попробую в меру своих возможностей рассказать об этой стороне деятельности моего отца. В раннем детстве он освоил лук и недурно бил из него до 35 м, (Впоследствии он выпустил брошюру «Как сделать лук и стрелять из него».) Потом, скопив 3 рубля, купил вместе с братом тайком две шомпольные одностволки. С одностволкой отец приохотился два года; ее сменила пистонная коротенькая двустволка Ронже хорошего боя. Потом отцу был доверен роскошный А. Лебеда его деда, ныне экспонирующийся в Ульяновском областном краеведческом музее, С 1886 г. на смену шомполкам пришли казнозарядное ружья. В охотничьем дневнике росли записи наблюдений, относящихся к опытам с ружьями — своими и товарищей. Личный опыт сопоставлялся с публикациями в охотничьей прессе. И вот настал день, когда Бутурлин почувствовал, что имеет достаточно обоснованное мнение, чтобы высказать его в печати по обсуждавшимся тогда вопросам.
В «Охотничьей газете» № 47 за 1889 г. появилась его статья «Цилиндрь< или чоки1 (По поводу статей гг. Ивашенцова и Виленского)». Защищая значение чоковой сверловки, Бутурлин выступил против мнения А, П. Ивашенцова — человека, которого в течение всей жизни называл своим учителем и лучшим в Европе знатоком охотничьего оружия. С 1890 по 1897 гг. Бутурлин живет в Петербурге, где учится и отбывает воинскую повинность вольноопределяющимся конногвардейского полка. Любимым спортом его была пулевая стрельба, и он активно использует возможности, предоставляемые тиром гвардейского корпуса. К оценке пулевого оружия он подходил с точки зрения потребностей охотника. В 1895 г. Бутурлин начал проводить опыты с берданкой и трехлинейкой. В частности, он приспособил трехлинейку для стрельбы по птице и мелкому зверю, беря гильзу трехлинейки, пульку Нагана и 1,2 r бездымного пороха Лишева. Для берданки, в дополнение к боевой ее пуле, он создал несколько других: тяжелую экспрессную в 17 r, легкую экспрессную в 15 6 г — это для самого крупного зверя, а для мелкой дичи мало рвущую ее пульку в 12,8 г. В 1897 г, Бутурлин в журнале «Псовая и ружейная охота» (кн. I I! — Vl) публикует большую статью (56 страниц) «Об убойности пуль на охотничьи дистанции», написанную на основании многочисленных вскрытий охотничье-промысловых зверей, В том же году ««Трудах Императорского Русского Технического общества» выходит другая большая работа — «Современное охотничье ружье и огнеприпасы» (август 1897 г., с 15 — 98). К этому времени имя Бутурлина как знатока охотничьего оружия становится настолько известным, что когда весной 1897 г. названное выше общество устроило вторую выставку охотничьего оружия, Бутурлин был приглашен на нее в качестве товарища председателя экспертной комиссии. Следует отметить, что вьютавка эта отличалась от всех подобных русских и иностранных выставок именно особенностью экспертизы, при которой оценке подвергались не только внешние качества экспонатов, но и их рабочие свойства. Обработав результаты экспертизы, Бутурлин опубликовал обширную (более 100 страниц) статью в «Псовой и ружейной охоте» (кн. I — Xl I за 1897 — 1898 гг.). Полученные выводы давали охотникам объективные знания о свойствах выставлявшихся ружей и огнеприпасов, формировали спрос и тем оказывали воздействие на фабрикантов и мастеров. Выставка сыграла заметную роль в развитии производства не только русского, но и иностранного оружия, поставлявшегося е Россию. В дальнейшем как до революции, так и после Бутурлин многократно привлекался для экспертизы охотничьих ружей на выставках, а также для установления причин их повреждений, Накапливается материал, увеличивается число публикаций. В 1898 г. только в журнале «Псовая и ружейная охота» и его книгах-приложениях, не считая ответов на вопросы, было напечатано 39 публикаций и начата большая статья «Применение военного оружия к охоте». 8 них рассматривались вопросы о боеприпасах, об отдаче, о ствольных материалах. В эти годы многих еще приходилось убеждать в преимуществах ствольных сталей перед дамаском или доказывать вопреки мнению некоторых инженеров), что материал стволов не влияет на их бой. Разнообразны по объему и значению его ответы читателям. Так, в ответе «Проверка прямизны ствола» («Псовая и ружейная охота», 1889, № 31) впервые описан ставший теперь общепринятым способ проверки канала ствола по концентрическим кольцам. Сложившиеся у него к концу 90-х годов идеи об удобном и надежном ружье, соединяющем дробовую стрельбу со штуцерной, Бутурлин воплотил в реальный образец. По его расчетам и чертежам, замечательный петербургский оружейник Ф. О. Мацка (о нем см. «Охота и охотничье хозяйство», 1982, № 1) изготовил в 1900 г. «парадокс» 24 калибра с пулелейкой, принадлежностями и парой сменных гладких стволов. До тех пор «парадоксы» выпускали лишь крупного (8 — 16) калибра, так как построение малокалиберных встречало принципиальные трудности. Эти трудности в 1899 г. Бутурлин в статье «Два слова о «парадоксах» объяснил так: «При нарезке же, начинающейся в конце ствола, ...пуля врезается в нарезы с сильного разбега, с толчком. Поэтому эта нарезка требует соблюдения таких условий: пуля должна быть легкая и иметь небольшую сравнительно начальную скорость, нарезы же должны быть глубоки и широки, с очень прочными полями. Нарезов не должно быть мало. Иначе или будут выламываться ведущие грани полей, или пуля будет срываться. Следовательно, эта система слишком трудно применима ко всему малокалиберному оружию, где малое протяжение окружности ствола заставило бы поступиться либо шириной нарезов, и полей, либо их числом» («Псовая и ружейная охота», 1899, № 10, с. 128 — 129.). Трудности эти были преодолены с помощью особой сверловки и соответствующих размеров ствола. Затвор и колодка в этом ружье были необычны, рассчитаны на особую прочность, Меткость боя пулей и посади стоять «парадокса» оказались такими, что по отзыву испытывавшего его С. К. Лейдекера, из него нетрудно попадать в брошенное в 35 м яблоко. Без заметной отдачи начальные скорости получались до 500 м/с, что позволяло бить крупного зверя без подъемного прицела до 180 — 200 м. «Парадокс» этот был подробно описан Бутурлиным, но запатентован не был. В 1907 г. одна из первых фирм Англии «Вестли-Ричардс» выпустила «Фавнетту» 20 калибра, чрезвычайно близкую по характеристикам к описанному ружью. В качестве курьеза можно отметить, что такой мастер-художник как Мацка, превосходно справившийся с заказом Бутурлина, все же не выполнил двух его условий: поставил предохранитель и мушку. Бутурлин был противником предохранителей (особенно у бескурковок и запирающих лишь спусковые крючки) и считал бесполезной мушку. На упреки заказчика мацка ответил: «Не могу я, Сергей Александрович, вырезать свое имя на ружье без мушки». Сейчас «парадокс» Бутурлина, доказывающий приоритет России в изготовлении малокалиберного пульно-дробового оружия, хранится в Удмуртском республиканском краеведческом музее в г, Устинове. В 1902 г. вышла книга Бутурлина «Охотничье пульное оружие». В отзыве на нее Ивашенцова говорится: «Книги о нарезном оружии, обнимающей такую обширную программу и дающую ответы на такое количество вопросов относительно всех употребляемых охотниками для стрельбы пулей видов оружия, я не знаю не только в нашей литературе, но и между работами, вышедшими по этому предмету на французском, немецком и английском языках» («Псовая и ружейная охота», 1902, № 33, с. 421). Через 10 лет выходит следующая книга — «Стрельба пулей» (т. 1, 11, СПб, 1912 — 1913). Этот капитальный труд является классическим и во многом до сих пор сохраняет интерес. В этой книге, в частности, глубоко, детально разработан чрезвычайно важный для охотничьего хозяйства вопрос об убойном действии пуль. Идеи Бутурлина по этой проблеме полностью сохраняют свое значение и поныне (В. Кречетов, «Охота и охотничье хозяйство», 1981, № 1). В 20-х годах С. А, Бутурлин был председателем рабочей комиссии при Промплане ВСНХ по охотвооружению, в 30-участвовал в работах Центрального бюро по качеству НК Тяжпрома. Он был председателем постоянной комиссии по охот-вооружению при Комитете Севера, а после его ликвидации в 1935 г.— при Высшем совете физической культуры. Замечания этих организаций учитывались при решении вопроса о принятии к производству и при отладке тех или иных образцов. Приходилось бывать на заводах. М. Горбов в книге «Ижевские оружейники» (Ижевск, 1963, с. 69) пишет: «Постоянную творческую связь с ижевцами поддерживал... профессор С. А. Бутурлин. Он несколько раз... приезжал на Ижевский завод, консультировал оружейников, участвовал в проведении испытаний, помогал развитию производства ружей новых моделей высокого качества». В 1920 — 1930 гг. выходит несколько книг отца о ружьях. Навыкам владения ружьем, развитию пулевой стрельбы он придавал большое оборонное значение. Все, что писал Бутурлин об обращении с оружием, он скрупулезно соблюдал сам. Ружья, стоявшие в пирамидах в его кабинете, выглядели новыми, хотя отслужили не один десяток лет. Отец считал, что приучать детей к обращению с ружьем следует с возможно более раннего возраста, и мне рано разрешалось играть с легким 5-зарядным карабином «Саведж». Я помню с тех'пор, что нет большего безобразия, чем направлять ружье на человека, щелкать курками, класть ствол на ствол: что «несчастные случаи» на охоте происходят лишь от неумения обращаться с оружием. Сам С. А. Бутурлин всегда говорил и писал о себе как о простом охотнике-любитель оружия. Тем не менее, кажется, не будет преувеличением признать, что имя его заслуженно вписано в историю отечественного охотничьего оружия. А. Бутурлин
