Случай, о котором я хочу рассказать, можно отнести к разряду охотничьих небылиц. Но он действительно имел место во время моей службы в ГДР. Часть, в которой я служил, размещалась в лесном массиве размером примерно десять километров. В лесу стоял домик егеря Хельмута, и было вокруг много заболоченных участков, заросших камышом и кустарником, в которых водились кабаны. Так как территория была запретной зоной, то кабанов никто не беспокоил, и поголовье их постоянно увеличивалось. Совершая в ночное время набеги на поля и огороды близлежащих деревень, кабаны наносили ощутимый урон сельскому хозяйству. По просьбе немецких товарищей коллектив военных охотников нашей части несколько раз проводил облавные охоты на кабанов, но из-за небольшого числа охотников и трудности участка результаты были минимальными. По договоренности с нашим руководством и с нашей помощью егерь Хельмут построил несколько вышек по краям болот для охоты в вечернее и ночное время. Принимать участие в ночных охотах могли я и Владимир Иванович, так как только мы проживали на территории части. Владимир Иванович был человеком отчаянной храбрости и бывалым охотником. О нем и пойдет мой рассказ. Примерно за неделю до описываемого мною случая на территории ГДР открылась охота на копытных. В день открытия мы встретились с Хельмутом и договорились провести охоту с вышек на нашей территории. Всю неделю я жил ожиданием предстоящей охоты. 8 назначенный день я был свободен и с самого утра занялся приготовлением к вечеру. После полудня приехал к Хельмуту, чтобы условиться о времени и месте встречи. Хельмут был дома, но сказал, что чувствует себя плохо и пойти на охоту не может. Настроение мое было окончательно испорчено, когда Владимир Иванович, узнав о том, что Хельмут не будет участвовать в охоте, сказал, что у него много дел и лучше провести охоту в другой раз. Вначале я смирился с безысходностью положения, попытался заняться другими делами, но чем ближе время подходило к вечеру, тем беспокойнее я себя чувствовал. К 18.00 нервы мои были напряжены до предела, и я решил идти на охоту один. Была вторая половина сентября, но погода стояла по-летнему теплая. Надев спортивный костюм, кеды и легкую куртку, взяв ружье, два пулевых и один патрон, заряженный крупной картечью, я отправился к ближайшей вышке на краю болота, не рассчитывая особенно на удачу. Солнце еще не опустилось за верхушки деревьев, когда я добрался до места и поднялся на вышку. Устроившись поудобнее и зарядив ружье двумя пулевыми патронами, я прекратил все движения. Стихли птичьи голоса, и в лесу наступили сумерки. На болота опустилась легкая пелена тумана. Вдруг я услышал неясный шум в глубине болота, который постепенно нарастал. Через некоторое время сквозь пелену тумана среди редких деревьев и кустов я увидел стадо кабанов в несколько десятков голов, которое подвигалось к краю болота в лес широким фронтом. Вскоре кабаны приблизились на расстояние выстрела. Я медленно поднял ружье и стал ждать удобного момента, чтобы, произвести прицельный выстрел. Вот ближайший к вышке небольшой кабан вышел на открытое место и остановился, Расстояние было около сорока метров, но я никак не мог унять дрожь во всем теле, так как это был первый кабан в моей охотничьей практике. Наконец мне удалось перебороть себя. Я тщательно прицелился в переднюю часть туловища и плавно нажал на спусковой крючок. Гром выстрела прорезал тишину, и сквозь легкую дымку пороховых газов и пелену тумана я увидел, что кабан, в которого стрелял, лег на месте. Остальные вначале замерли,не понимая, что произошло, а затем медленно, таким жа широким фронтом исчезли в глубине болота. Несколько минут я сидел на вышке без движения, наблюдая за лежащим кабаном. Сумерки уже почти превратились в ночь, и нужно было спешить выйти из леса. Спустившись с вышки и перезарядив ружье патронами с картечью, я по кочкам направился в сторону кабана, держа ружье наготове. Не успел я сделать и пяти шагов, как кабан зашевелился и пополз в сторону от меня. Не имея возможности свободно передвигаться в кедах по болоту, я прицелился в заднюю часть туловища и выстрелил. После выстрела кабан затих, а я, подождав некоторое время, направился к краю болота. Выйдя на сухое место, я побежал за Владимиром Ивановичем и резиновыми сапогами. Как потом оказалось, первая пуля вошла в шею, а со второго выстрела картечью кабану перебило задние ноги. Это все мы узнали потом, а пока я, довольный первым успехом в охоте, добирался до Владимира Ивановича, чтобы просить его помочь привезти кабана в часть. Переобувшись, взяв веревку, фонарь и велосипед, мы отправились в лес. Каково же было мое удивление, когда, придя на место, мы не обнаружили кабана, где я его оставил. Ведь я был уверен, что со второго выстрела картечью почти в упор убил наповал. Делать нечего, нужно решать, как поступать дальше. Владимир Иванович сделал небольшой круг, освещая землю фонарем, и обнаружил борозду, оставленную уползающим кабаном. На мое предложение прекратить поиски до утра он не согласился, мотивируя тем, что далеко раненый зверь уползти не мог. Борозда, оставленная кабаном, вела к зарослям кустов на краю болота, и мы наметили следующий план действий: Владимир Иванович с моим ружьем, заряженным последним патроном, и фонарем встанет между кустами, где, по нашим предположениям, мог затаиться кабан, и густым сосняком, с которого начинался лес, а я найду палку и, постукивая ею по кустам и деревьям, попробую выгнать кабана на него, если тот, конечно, еще жив. Я передал Владимиру Ивановичу ружье и патрон, а сам стал ждать, пока он выдвинется на указанное место. Выждав некоторое время, достаточное по моим подсчетам, чтобы добраться до «номера», я сломал сухую палку и, постукивая ею по деревьям, направился вдоль борозды, которая в свете луны была отчетливо видна. Подойдя почти вплотную к кустам, я услышал треск — кабан бросился в противоположную от меня сторону в направлении Владимира Ивановича. Через несколько секунд вместо выстрела послышался визг кабана и крик Владимира Ивановича, который звал на помощь. Я бросился, не разбирая дороги, через кусты к нему, и, когда наконец вырвался на свободное пространство, моим глазам открылась удивительная картина. При свете луны на свободной от деревьев площадке кабан с визгом мотает из стороны в сторону вцепившегося обеими руками в его хвост Владимира Ивановича, орущего во все горло. Владимир Иванович кричал, чтобы я быстрее схватил кабана за задние ноги. С большим трудом мне удалось это сделать, Кабан, продолжая визжать, стал описывать вокруг меня круги на передних ногах. Владимир Иванович, раскрыв складной нож, бросился на кабана и несколькими ударами прикончил его. На мои расспросы, почему он не стрелял, Владимир Иванович сказал, что, когда я отдал ему патрон, он положил его в карман, а когда встал на номер и хотел зарядить ружье, то патрона не оказалось. Он начал искать его по карманам, а в это время из кустов, приседая на задние ноги, выскочил кабан и бросился мимо него к густому сосняку, но не смог проскочить сходу между близко расположенными стволами сосенок, переплетенных побегами растений. Владимир Иванович, бросив ружье и фонарь, успел схватить кабана за хвост. Вот такой невероятный случай произошел. Для меня навсегда останется загадкой, как Владимир Иванович сумел долго удерживать за хвост кабана, весившего почти столько же, сколько он сам. В. ЕВСЕНИН